реальности, за ними предполагается наличие единой основы для синтеза. По этой причине данные, полученные средствами разных парадигм, могут (и должны!) по сути совпадать. (Самый удивительный пример — это неожиданный идеалистический вывод физиков-теоретиков о природе «большого взрыва»: оставаясь в границах данной концепции невозможно не предположить, что наша Вселенная изначально пребывает в сознании некоего Духа). Другое дело, что эти совпадения начинаются только тогда, когда совокупный объем знания и глубина его осмысления в конкретных областях позволяют приблизиться к этому единому основанию. Чтобы не остаться абстрактным и отвлеченным, синтез знания не должен осуществляться «сторонними наблюдателями» — людьми, не знакомыми с ограничивающими предписаниями. Само «приближение к основанию» будет характеризоваться крайней специализацией языка и, как следствие, методологической изоляцией. Подлинный прорыв в смежную область может родиться только в глубине парадигмы, а значит, осуществить его сможет только сообщество людей, в совершенстве освоивших всю совокупность правил и законов, присущих синтезируемым областям. Можно сказать, что таких людей исчезающе мало, или что подобные условия слишком сложны в реализации, но «мало» и «сложно» — это не отговорки для подлинного духа познания. Таким образом, задача нынешнего этапа развития интеграции наук видится в переходе от нестрогого («любительского») синтеза, который легко обнаруживает общность разных сфер знания путем абстрагирования от специфики дисциплинарного различия, к строгому («профессиональному») синтезу, который, максимально используя методологическую уникальность своей сферы знания, прорывается к основанию синтезируемой реальности. Подобная схема повторяет модель развития организма в «Философских началах...»: стадия нерасчлененного единства, стадия дифференциации органов, стадия умного органического единства. Именно такая организация знания находит свое отражение в философии трансдисциплинарности. 82
83 Publizr Home