ИНТЕГРАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ подход больше нельзя считать ненаучным — признаем же мы изначальную заданность фундаментальных физических констант, природа которых скорее ментальна, чем физична» [9]. В таком случае, мы можем определить мышление как инструментарий, способный непосредственно взаимодействовать со смыслами. Интересно здесь провести аналогию из теории решения изобретательских задач (ТРИЗ): смысл — изделие, которое нужно найти, обработать, защитить от вредного воздействия и т. д.; мысль — инструмент, который непосредственно взаимодействует с изделием; между мыслью и смыслом может возникнуть техническое противоречие, при котором полезное действие вызывает одновременно вредное действие. Например, противоречие со стороны мысли: вместо того, чтобы прояснять смысл, мысль может искажать его, переключив познавательную активность на саму себя (какая я красивая, идеальная, всеобъемлющая, самодостаточная!) — и вот мысль уже «забыла», что она инструмент для «огранки» брильянта-смысла, и активно «точит» саму себя. Такое противоречие возможно разрешить, так как ресурс для этого находится в самом инструменте — мышлении, которое мы можем усовершенствовать и развивать. Гораздо сложнее противоречие со стороны смысла. Оно заключается в том, что смысл слишком сложен для инструмента, не соответствует его масштабу — проблема, на которую указывал Кант. Как раз тот случай, когда мы пытаемся дискретными величинами выразить континуальное содержание. Решить такое противоречие гораздо сложнее, поскольку изделие (смысл) не доступно нам непосредственно. Тем не менее, мы можем зафиксировать это противоречие и продолжить искать ресурс, не просто совершенствуя инструмент-мышление, но принципиально трансформируя его. История философии — это попытки «перетянуть» категорию смысла на ту или иную сторону. Перетягиваем смысл на сторону знака, то есть смыкаем знак и смысл в неразрывную и онтологически самостоятельную субстанцию — получаем мышление в диапазоне от «формы форм» Аристотеля через «cogito» Декарта до «лингвистической относительности» Сепира и Уорфа. Перетягиваем смысл на сторону значения, то есть смыкаем сущее (означаемое) и смысл, наделяя онтологически самостоятельное сущее изначальной осмысленностью — получаем мышление в диапазон от «идей» Платона через «монады» Лейбница до «универсального мыслекода» Н. Хомского. Попытку воздержаться от того или иного «перетягивания» предпринял Кант, явившись своеобразной точкой фиксации имеющегося противоречия. Гегель, в качестве снятия этого противоречия, предложил идею развивающегося Абслюта, т. е. Абсолюта, нуждающегося в творческой работе мысли для нахождения, структурирования и оформления своих сущностно-бытийно-сущих связей. Если мысль работает сама с собой и может сотворить любую сущность, которая потом онтологизируется и становится сущим — это произвол. Если мысль работает со смыслами, которые существуют изначально и от воздействия мысли никак не меняются — это детерминизм. Если мысль работает со смыслами, вариативность которых безгранична, и создаёт из них всё новые и новые уникальные структуры, которые превращают сущее в прекрасное Произведение — это свобода. 25
26 Publizr Home