Соловьев, подытоживая анализ принципов органической логики, писал: «…Все эти определения существуют вечно совместно одни с другими, а равно и с основными началами сущего, сущности и бытия, и все они находятся во взаимодействии, определяя друг друга»9. Принцип всесторонности отношений в общем виде просто тождествен основополагающему принципу всеединства. II. Интерпретация учения Л.П. Карсавина о любви10 В качестве объекта рассмотрения была взята работа Карсавина «Noctes Petropolitanae». Интерпретация этого первоисточника в свете десяти принципов органической логики вскрыла чудесное сходство философских учений Карсавина и Соловьева. Подобная интерпретация не является механическим приложением отвлеченного логического алгоритма к исходному объекту, а, отождествляясь с материалом, проникает внутрь авторского сознания и вскрывает живой нерв творения как органического целого. Этот нерв в свое время позволил Карсавину развернуть всѐ эмпирическое богатство исследуемого им предмета (любви), а нам теперь позволяет понимать философа и единиться с ним, преодолевая пространство времѐн. 1. Единство любви Из всех идеальных сфер (красоты, творчества, добродетели, идеала, абсолютной истины, божьей благодати и т.п.) любовь – ближайшая сердцу человека. Существует «истинное единство Любви» (3.1.128) – единство всех любимых и любящих: природы, животных, людей, идеальных существ, Бога. Все они единятся любовью. Единая любовь абстрактна, но она проявляется во всех видах и типах любви. Она – основание всего любовного царства и его внутренней гармонии. «Гармония эта – сам закон Любви» (1.2.106). 2. Двуединство любви Из единства любви вырастает ее двуединство, ибо есть ведь то, что единит, и то, что единится. Двуединство имеет две формы: двуединство самой любви и двуединство любящего и любимого. Двуединство любви – единство ее стихий внутри нее самой. «Любовь – вселенская сила» (2.1.114). Она объединяет в себе два энергетических потока: один – идущий извне к человеку – настигающий, поражающий, захватывающий; другой – исходящий от человека вовне, к любимому – одаривающий, созидающий, творческий. В двуединстве же любящего и любимого осуществляется, во-первых, их отождествление, вплоть до полного слияния в одно идеальное целое («если люблю я, всѐ в любимой, вся любимая – мое, даже более – я сам» (3.3.131)), а во-вторых, их различение, когда в каждом выделяется неповторимость, уникальность, бесконечно дорогая индивидуальность. Весь мир любви состоит из таких пар, диад, чет, двуединств. 3. Триединство любви В двуединстве любви коренится ее триединство. Сама любовь третьей незримой силой витает между любимым и любящим. В любви «исчезает любимая, вместе со мной утопая в бездонной пучине ее. И не знаю уже: где я сам, где любимая, где Любовь» 9 Соловьев В.С. Философские начала цельного знания, V. С.272. 10 Впервые данная интерпретация (весь разд. II) опубликована отдельным текстом «Эстетика любви» в газете «Озѐрский вестник» в 1995 году. Для данной статьи этот текст немного подкорректирован. 21
22 Publizr Home