раз перед нами раскрывается новый тип данных, новое предписание (парадигма) и новое сообщество людей, владеющих этой парадигмой и имеющих возможность подтвердить или опровергнуть полученные знания. Об этом прекрасно сказано еще в «Философских началах цельного знания» Владимира Соловьева — работе, ставшей, по сути дела, точкой отсчета постнеклассического интегративного познания. Проблема заключается в том, что разные области знания часто смешиваются, и данные одной сферы пытаются опровергать с помощью парадигмы другой сферы. Чаще всего данные духовного опыта проверяются предписанием умозрительной сферы (И. Кант и критическая философия) или даже чувственного опыта (О. Конт и позитивизм). Это можно сравнить с ситуацией, когда точка зрения профессора математики принимается за эталон исследования палитры позднего Ван Гога. Таким образом, каждая сфера человеческого познания имеет свое предписание (инъюнкцию, парадигму), которая умеет работать с определённым типом данных и накладывает свои жесткие ограничения на методы их получения и обработки. Если мы исследуем человеческий мозг, то будем наблюдать дендриты и синаптические связи между ними, но если мы исследуем человеческую психику, то этих данных будет не достаточно. Нам понадобится разговаривать с человеком, фиксировать факты его внутреннего мира: мысли, страхи, надежды, чтобы впоследствии их интерпретировать по определенным правилам. Для исследования природы Абсолюта способ интерпретации уже не подойдет, так же как и метод нейронных сетей. Необходимо получение непосредственного опыта, который не дается через органы восприятия или умозрительно, его можно получить только в процессе медитации, которая предполагает свои строгие предписания. И существует сообщество людей (пусть немногочисленное), которое может успешно фальсифицировать полученные знания, так как работает в адекватной парадигме познания. Однако все эти составляющие критерия научности накладывают конкретные ограничения на осуществление синтеза знаний. Это означает, что синтез возможен только при условии строгого соблюдения указанных условий. Академик А.А. Зализняк в статье о любительской лингвистике отмечает следующий факт: «характернейшим свойством любителя является принципиальная нестрогость всего, что он делает»2. Переводя это высказывание в уилберовскую терминологию, можно сказать: «любитель занимается познанием, не освоив инъюнкции». Если в подлинно научной среде существует проблема неадекватности применения инъюнкции, то в среде любителей парадигмальные предписания просто отсутствуют. Поэтому такое познание можно смело отнести к ненаучному. Характерно, что «любительский» подход также может существовать во всех сферах знания. И в сфере умозрительной или духовной его, возможно, значительно больше, чем в сфере чувственной эмпирии, поскольку здесь строгие ограничения менее очевидны и известны. Тот факт, что необходимо долго учиться, чтобы решать дифференциальные уравнения, знает каждый. Но аналогичный факт о необходимости освоения целого ряда уникальных умозрительных процедур для плодотворного обсуждения проблемы смысла жизни, вызывает у многих сомнение. Возвращаясь теперь к проблеме синтеза научного знания, можно увидеть на этом пути существенные сложности. Каждая сфера знания, чтобы не потерять научной достоверности, должна быть строго ограничена собственными предписаниями, которые не позволяют судить о данных, полученных в рамках других инъюнкций. Казалось бы — синтез невозможен, но это не так. Несмотря на то, что существуют разные непересекающиеся типы (виды или даже уровни) 2 Зализняк А. О профессиональной и любительской лингвистике.// Наука и жизнь.- №2.- 2009.-С.54. 81
82 Publizr Home