создает себя, «лепит» по некому образцу, который он способен, если не создавать, то корректировать. Правильнее сказать так: человек как природная единица — это форма в ряду других форм; но человек как сознательная единица (собственно человеческое в человеке) — это вечные поиски собственной формы. F — это форма, которая сама себя задает. В исчислении форм для этого парадокса есть даже соответствующее математическое выражение. Х = f*(X) 2. Форма-материя (F-M) Прекрасной точкой отсчета для разговора о форме является диада «форма-материя» Аристотеля. По Аристотелю форма — это творческое и активное начало. С каждой ступенью бытия она усложняется и постепенно «освобождается» из-под власти материи, пока не достигает своего совершенного (чисто энергетийного, лишенного детерминизма материи) вида: формы форм или чистой мысли. Здесь человек есть некая промежуточная ступень, порыв к совершенной форме, никогда ее не достигающий, скованный своим нецелесообразным (т. е. не причастным к «энтелехии») материалом. Однако сама форма форм лишена возвратного движения (эманации, о которой позже скажет Плотин), она не ориентирована на человека и другие несовершенные формы, не обращается к полюсу «чистой материи». Решение Аристотеля хорошо вписывает форму человека в структуру мира и даже задает ей определенный сущностный вектор (попытка ответить на вопрос «зачем человек?»), но не решает вопроса о собственной форме человека (F). Мы понимаем, в каком месте всеобщей иерархии мы находимся, но по-прежнему не понимаем, что мы собой представляем. 3. Форма как способ трансцендирования Интересно, что после Аристотеля следует «вернуться» к формам-идеям Платона. Они далеко не так прозрачны как категории аристотелевской метафизики. Своеобразный «ключ» к пониманию форм Платона предложил М.К. Мамардашвили: «У Платона — то, что он называет идеей или формой, и что потом Аристотель будет называть абстракцией, нечто не гносеологическое, то есть не отвлечение, совершающееся в нашей голове, а нечто, обладающее чертами бытия и существования» [6, с. 141]. Формы-идеи — это особые структуры, которые позволяют за единичным и бессмысленным видеть всеобщее и осмысленное. Здесь форма — это не мера целесообразности материи, а способ сознания измениться в сторону совершенства даже в рамках косной материи. «Вокруг этого закручивается вся проблема философии — существование другого режима жизни, отличного от обыденной жизни» [6, с. 143]. Идеи Платона — это не какой-то второй мир и не абстрактные понятия, это способ преодоления реальности, окно в другое измерение, из которого открывается панорама сознательной жизни. Мамардашвили называет формы-идеи Платона способом трансцендирования. По большому счету, трансцендирование есть непосредственная задача любой философии. Кроме того, именно в процессе трансцендирования реализуются потенции собственной формы — человек становится тем, чем он еще никогда не был, но должен и может стать. Разница между Платоном и Аристотелем в том, что один говорит о форме как о способе, другой — как о цели. Но цель остается недостижимой, так как она сверхчеловеческая (форма форм), а способ трансцендирования не универсален. Мало кто спустя две с половиной тысячи лет может воспользоваться символическим языком платоновских форм-идей. 55
56 Publizr Home