Такая математизация, с одной стороны, несколько отягощает традиционный синкретический (ratio + irratio) стиль русского философствования. С другой – делает его более скрупулезным и концентрированным на логических аспектах единения и синтеза. Появляется возможность логически объяснять сложнейшие феномены души и духа, субъектности и внутреннего мира, софоса и философской мистики, общечеловеческой соборности и философского познания, традиционно считающиеся не поддающимися рациональному осмыслению. Специфическая особенность заключается в том, что математический метод уже нельзя считать только внешней инкрустацией философского знания или всего лишь формальным упрощением описания результатов. Напротив, математическая структуризация входит имманентной компонентой в плоть и движение гнозиса, без чего его некоторые формы не только не существуют, но даже не могут считаться адекватными эпохе и современной картине мироздания. Например, с трудом можно представить себе понимание сложнейших холархических или проективномодальных характеристик, минуя формальный язык, средствами лишь обычного терминологического языка (каково, допустим, похожее на ребус изложение органической логики у В.С. Соловьева в «Философских началах цельного знания» [8]). 4) Соотношение бытия и логоса. Акцент на математизацию позволяет глубже посмотреть на проблему соотношения логики и бытия философа. С одной стороны, у каждого философа логика виртуально (скрыто) вшита в стиль его философствования и в этом смысле может характеризоваться как трансцендентная и трансцендентальная. С другой стороны, ни одно направление не может долго «терпеть» подобную скрытость и обязано рефлексировать или имманентизировать собственную логику. В противном случае противоречия и парадоксы будут нарастать как ком и могут привести философию к своей противоположности – нефилософскому (религиозному или догматическому) знанию. 132
133 Publizr Home