может быть другой теории (ибо система обосновывает все остальные теории), и когда самодоказательство уже становится претенциозным принципом, ибо приводит к идеологическим конфликтам с самодоказательствами других систем, то вопрос о природе философской аксиоматики встает с новой силой. Что означают слова «принимаемое без доказательств»? Ведь так можно всякую ерунду и блажь постулировать за аксиому и возгордиться, что ты философ. Тем не менее нельзя отмахиваться от аксиоматического постулирования как от факультативного феномена. Это сущностный феномен, свойственный всем философам. Его суть нащупала Н.А. Подзолкова: «…Наша интуитивная очевидность значительно шире и глубже нашей сознательной жизни и памяти и прорастает в какие-то трансцендентные структуры. Я не хочу сказать, что аксиомы априорны, я хочу сказать, что некоторые виды опыта трансцендентны, хотя выражение получается странное» [2, 04.03.16]. К подобным метафизическим «странностям» пришел и Кант, когда стал основывать очевидности и априорности на трансцендентальном методе, т.е. на трансцендентальных структурах человеческого бытия и сознания. Другими словами, во всякой аксиоме (А) присутствуют 1) явная компонента, заключающаяся в строго терминологически и понятийно выраженном постулате, тезисе, положении, утверждении (например, «Мир един» или «Всё есть полнота»), и 2) неявная компонента, содержащаяся в скрытых, стоящих за этим постулатом трансцендентном и трансцендентальном наполнениях и структурах (п.8): Аксиома = А + hА. Вторая компонента применительно к протокоду представляет трансценденцию (td + tr). И поскольку в трансценденцию незримо входят, вопервых, элементы истины, во-вторых, элементы лжи, постольку трансценденция (hA) как раз и обеспечивает аксиоме одновременно, во-первых, ее истинность (недоказанную), во-вторых, неразличимое примешивание моментов иллюзорности. 43
44 Publizr Home